* * *
Ты долго верил идеалам,
Надеждам долго верил ты;
Но, наконец, пора настала –
Ты начал презирать мечты.
Ты понял: жизни идол – деньги
И служат им расчёт, корысть.
И никуда ты их не денешь
Тянущих нас куда-то вниз.
И путь прямой нам здесь неведом,
Судьба рвёт цепи словно нить…
Как землю примирить и небо?
Как душу с телом примирить?
* * *
Хожу, как ходят многие
Ходили до меня,
Ношу свою убогость
Слов мелочью звеня.
Мы все здесь не случайно,
Не от пустой кумы,
Бросаясь то в отчаяние,
То радуемся мы.
Вздымаем перья кочетом,
Не слышим зов души,
И жить красиво хочется,
При этом не грешить.
Так неужель мы – изморозь –
Растаем поутру?
А вызрели, не вызрели -
Нас всё равно сотрут?
* * *
Идут по траве гуси,
Им тесен усадьбный двор,
Как громогласные гусли
Ведут меж собой разговор, -
О тине зеленолицей,
О некрутой волне.
Такие важные птицы
Жизнью довольны вполне.
* * *
И мы ворвались в площадь круга,
И думали средь кутерьмы:
Достаточно любить друг друга,
Понять друг друга сможем мы.
А время шло, менялись сроки,
И вызвездилась жизни суть:
Деревья тоже одиноки
Пусть даже и растут в лесу.
* * *
Как блещут радостно росинки
У тихой речки на траве;
Попробуй их из жизни вынь-ка –
Нет, не удастся и тебе.
Удачи ищем, ищем счастья,
А это ли приносят дни…
Росинки через час погаснут.
Зато сверкали как они!!!
* * *
Бросил дом, бросил улицы эти,
Бросил сытость, размеренность дня.
Золотые частые сети
Удержать не сумели меня.
Я под вербой сегодня ночую,
Под раскидистой вербой такой.
А дорогу свою оплачу я,
Оплачу я свой непокой.
* * *
Ветер траву гладит
Словно загривок коню,
И на речной глади
Рябь оставляет свою.
Берег бросается в речку,
Где и лазурь пролита…
За окоёмом – вечность.
Здесь же царит красота.
* * *
Что эти клятвы, обеты –
Страсти короткой бред;
Им продолжения нету
Даже на этой земле.
В полдень бывает вечер,
Тесно от туч синеве.
Вон как буянит ветер,
Чтобы исчезнуть в траве.
ПЕРЕПУТЬЕ
С кем – она точно не знала,
Выбора даль темна.
Сильно она страдала.
Сильно страдала она.
Колю она знала
С первой школьной скамьи.
Дима, немного немало –
Из благородной семьи.
Коли родители – ветхость –
Взглянешь, наморщишься – ах!
Димины – вилла, как крепость,
В крепость встроен гараж.
Колины – на заводе,
Плата – заплатой владей.
Димины – сами заводят
И нанимают людей.
С Колей – сплошная наледь,
Самое сладкое - блин.
Димины столько отвалят,
Куча денег за ним.
Колю она любит,
Как говорят, душой.
Дима – налим на блюде,
Жирный такой, большой.
Коля трудяга, вестимо,
Тянет, как тянет мул…
Перетянул Дима.
Дима перетянул.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
